Рейтинг@Mail.ru
НОЧИ:

803 Шестьсот одиннадцатая ночь

Когда же настала шестьсот одиннадцатая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что волхв Пресокровенный рассказывал юношам историю и говорил: „И потом он вернулся побеждённый и не мог открыть клад аш-Шамардаля, подвластный детям Красного царя. И когда ваш отец оказался перед ними бессилен, он пришёл ко мне и стал жаловаться, и я начертил для него гадательную таблицу и увидел, что этот клад будет открыт только при помощи юноши из сынов Египта по имени Джудар, сын Омара, – он будет причиной поимки детей Красного царя, и будет этот юноша рыбаком, и встреча с ним произойдёт у пруда Каруна. И колдовство разрешится, только если Джудар свяжет обладателя счастья и бросит его в пруд, и он будет сражаться с детьми Красного царя, и тот, кому предназначено счастье, схватит их, а тот, кому счастья нет, погибнет, и его ноги покажутся из воды. У того же, кто останется цел, покажутся из воды руки, и будет нужно, чтобы Джудар накинул на него сеть и вытащил его из пруда. И мои братья сказали: „Мы пойдём, даже если погибнем!“ И я сказал: „Я тоже пойду“. А что касается до нашего брата, который в обличье еврея, то он сказал: „Нет у меня к этому желания“. И мы договорились с ним, что он отправится в Египет в обличье еврея-купца, чтобы, когда кто-нибудь из нас умрёт в пруду, взять у Джудара мула и мешок и дать ему сто динаров. И когда пришёл к тебе первый из нас, его убили дети Красного царя, и они убили второго моего брата, но со мной они не справились, и я схватил их“. – „Где те, которых ты схватил?“ – спросил Джудар. И магрибинец сказал: „Разве ты их не видел? Я их запер в шкатулки“. – „Это рыбы“, – ответил Джудар. А магрибинец молвил: «Это не рыбы, а ифриты в обличий рыб. Знай, о Джудар, что клад можно отыскать лишь с твоей помощью: дослушаешься ли ты меня и пойдёшь ли со мной в город Фас и Микнас? Мы откроем клад, и я дам тебе то, что ты потребуешь – ведь ты стал моим братом, по обету Аллаху, – и ты вернёшься к твоей семье с весёлым сердцем».

«О господин мой, хаджи, – молвил Джудар, – у меня на шее мать и два брата…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.