844 Шестьсот пятьдесят первая ночь
Когда же настала шестьсот пятьдесят первая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что мариды схватили Гариба и Сахима и принесли их к Муришу, царю джиннов, и когда их поставили перед Муришем, они нашли его сидящим на престоле своего царства, и был он подобен высокой горе, и на его теле было четыре головы: голова льва, голова слона, голова пантеры и голова барса. И мариды поставили Гариба и Сахима перед Муришем и сказали: „О царь, вот те, кого мы нашли в Долине Ручьёв“. И царь посмотрел на них глазами гнева и стал хрипеть и храпеть, и из носа его полетели искры, и испугались его все, кто присутствовал. „О собаки из людей, вы убили моё дитя и зажгли огонь в моей печени!“ – воскликнул он. И Гариб молвил: – „А кто это твоё дитя, которое мы убили, и кто видел твоё дитя?“ – „Разве не вы были в Долине Ручьёв и не увидели моего сына в облике птицы и не бросили в него деревянную стрелу и он не умер?“ – воскликнул царь. И Гариб сказал: „Я не знаю, кто убил птицу! Клянусь великим господом, единственным, извечным, который знает о всякой вещи, клянусь другом Аллаха Ибрахимом, мы не видели птицы и не убили ни зверя, ни птицы!“
И когда Муриш услышал слова Гариба, который клялся Аллахом и его величием и пророком и другом его Ибрахимом, он понял, что Гариб – мусульманин. А Муриш поклонялся огню, вместо всевластного владыки, и он закричал своим людям и крикнул: «Принесите мне моего владыку!» И ему принесли печь из золота и поставили её перед ним и зажгли в ней огонь и бросили в печь зелья, и поднялось из печи пламя зеленое, пламя синее и пламя жёлтое. И распростёрся перед ним царь и все присутствующие, а Гариб и Сахим при всем этом возвещали единственность Аллаха великого и возвеличивали его и свидетельствовали, что Аллах властен во всякой вещи. И царь поднял голову и увидел, что Гариб и Сахим стоят и не пали ниц, и воскликнул: «О собаки, что это вы не падаете ниц?» И тогда Гариб вскричал: «О проклятые, падают ниц только перед владыкой, которому поклоняются, выводящему все сущее из небытия в бытие, извлекающему воду из твёрдой скалы, который внушает родителю нежность к новорождённому, которому не приписывают ни стояния, ни сидения, господу Нуха, Салиха, Худа и Ибрахима, друга Аллаха. Он – тот, кто создал рай и огонь и создал деревья и плоды, он – Аллах, единый, покоряющий».
И когда Муриш услышал эти слова, его глаза закатились под темя, и он крикнул своим людям: «Скрутите этих собак и принесите их в жертву моему владыке!» И Сахима с Гарибом скрутили и хотели бросить в огонь, и вдруг одна из бойниц дворца упала на печь, и она сломалась, и огонь потух и превратился в пепел, летающий по воздуху. И Гариб воскликнул: «Аллах велик! Он дал победу и поддержку и покинул тех, кто не верует! Аллах превыше тех, кто поклоняется огню, вместо всевластного владыки!» И тогда царь вскричал: «Ты – колдун и околдовал моего владыку, так что с ним случилось такое дело». – «О бесноватый, – сказал Гариб, – если бы у огня была тайна и доказательство, он бы защитил себя от того, что для него бедственно».
И царь, услышав его слова, зарычал и забушевал и стал ругать огонь и воскликнул: «Клянусь моей верой, я убью вас не иначе, как в нем!» И он приказал заточить Гариба и Сахима и, призвав сто маридов, велел им принести много дров и зажечь их огнём, и мариды сделали это, и запылал великий огонь, который горел до утра.
А затем Муриш сел на слона, находясь на золотом престоле, украшенном драгоценными камнями, и окружили его племена джиннов (а их много разных родов) и привели Гариба и Сахима, и когда юноши увидели пламя огня, они воззвали о помощи к единому, покоряющему, творцу ночи и дня, великому саном, которого не постигают взоры, а он постигает взоры, и он есть милостивый, пресведущий, и все время искали его защиты. И вдруг поднялось облако с запада до востока и пролилось дождём, как переполненное море, и погасило огонь. И испугались царь и его воины и вошли во дворец, и затем царь обратился к везирю и вельможам царства и спросил их: «Что вы скажете об этих людях?» И они сказали: «О царь, если бы они не стояли на истине, с огнём не случилось бы того, что случилось. Мы говорим, что они стоят на пути истины и правды. – „Стала и мне видна истина и явный путь, и поклонение огню – ложно! – воскликнул царь. – Если бы это был владыка, он бы наверное защитил себя от дождя, который его погасил, и от камней, которые сломали его печь, так что он превратился в пепел. Я уверовал в того, что создал огонь, и свет, и тень, и жар. А вы что скажете?“ – „О царь, мы также следуем тебе, послушные и покорные“, – сказали вельможи, и царь призвал Гариба. И когда его привели, он поднялся и обнял его и поцеловал меж глаз и так же поцеловал Сахима. И воины столпились около Гариба и Сахима, целуя им руки и головы…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.