819 Шестьсот двадцать шестая ночь
Когда же настала шестьсот двадцать шестая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда Мирдас вернулся в стан, его люди пришли к нему и стали восхвалять Гариба, и Мирдас поблагодарил сына за то, что он сделал. А когда Гариб узнал, что аль-Хамаль забрал Махдию в плен, он освободил её и убил аль-Хамаля, и девушка метнула в Гариба стрелами взоров, и он попался в сети любви, и сердце его её не забывало. И он утонул в любви и страсти, и покинула его сладость сна, и не наслаждался он ни питьём, ни едою, и он пускал своего коня вскачь и взбирался на горы и говорил стихи и возвращался к концу дня, и стали видны на нем следы любви и безумной страсти. И он открыл свою тайну одному из товарищей, и она распространилась по всему стану и дошла до Мирдаса. И тот стал метать молнии и громы, и вставать, и садиться, и храпеть, и хрипеть, и бранить солнце и луну, и воскликнул: „Вот возмездие тому, кто воспитывает детей разврата! Но если я не убью Гариба, покроет меня позор!“
И затем он посоветовался с одним из разумных мужей своего племени об убиении Гариба и открыл ему свою тайну, и тот сказал: «О эмир, он вчера освободил твою дочь из плена, и если его убиение неизбежно, исполни его рукою другого, чтобы не усомнился в тебе никто». – «Придумай хитрость, чтобы убить его, я узнаю, как его убить, только от тебя», – сказал Мирдас. И его советник молвил: «О эмир, выследи, когда он выедет на охоту и ловлю, возьми с собою сотню конных и устрой засаду в пещере. Не давай Гарибу этого заметить, пока он не подъедет, а тогда нападай на него и изруби. Так ты снимешь свой позор». – «Вот правильное мнение!» – воскликнул Мирдас.
И он выбрал из своих людей сто пятьдесят всадников, могучих амалекитян, и стал их наставлять и подстрекать к убийству Гариба. И он выслеживал юношу, пока тот не выехал поохотиться и не удалился в долины и горы. И Мирдас поехал со своими грозными всадниками и устроил засаду на пути Гариба, чтобы, когда тот будет возвращаться с охоты, напасть на него и убить.
И когда Мирдас со своими людьми притаился между деревьями, вдруг напали на них пятьсот амалекитян, убили из них шестьдесят, девяносто взяли в плен, а Мирдаса скрутили.
А причиною этого было вот что: когда был убит альХамаль и его люди, те, кто уцелел, обратились в бегство и бежали до тех пор, пока не достигли его брата. И тогда они осведомили его о том, что случилось, и поднялся в нем гнев, и он собрал амалекитян и выбрал из них пятьсот человек, вышиною каждый в пятьдесят локтей, и отправился отомстить за своего брата. И он наткнулся на Мирдаса и его храбрецов, и случилось между ними то, что случилось. Забрав Мирдаса и его людей в плен, брат аль-Хамаля со своими людьми спешился и приказал им отдыхать и сказал: «О люди, идолы облегчили нам отмщенье. Сторожите же Мирдаса и его людей, пока я не уведу их и не убью самым ужасным убиением».
И Мирдас увидел себя связанным и стал раскаиваться в том, что сделал, и сказал: «Вот воздаяние за вероломство!»
И люди заснули, радуясь победе, а Мирдас и его товарищи были связаны, они потеряли надежду на жизнь и убедились в своей смерти.
Вот что было с Мирдасом. Что же касается Сахим-альЛайля, то он вошёл к своей сестре Махдии, раненый, и она поднялась, встречая его, и поцеловала ему руки и сказала: «Да не отсохнут твои руки, и да не порадуются твои враги! Если бы не ты с Гарибом, мы не освободились бы из вражеского плена. Знай, о брат мой, что твой отец выехал со ста пятьюдесятью всадниками, и он хочет убить Гариба. А ты знаешь, что Гариб будет убит напрасно, так как он сохранил вашу честь и освободил ваше имущество».
И когда услышал Сахим эти слова, свет стал мраком перед его лицом, и он надел доспехи войны и, сев ни коня, направился к тому месту, где охотился его брат. И он увидел, что Гариб убил много дичи, и подошёл к нему и поздоровался и сказал: «О брат мой, неужели ты выезжаешь, не уведомив меня?» – «Клянусь Аллахом, – ответил Гариб, – меня удержало от этого лишь то, что я увидел тебя раненым и хотел, чтобы ты отдохнул». – «О брат мой, остерегайся моего отца», – молвил Сахим. И потом он рассказал Гарибу обо всем, что случилось, и о том, что его отец выехал со ста пятьюдесятью всадниками, которые хотят его убить. «Да обратит Аллах его козни против его горла!» – воскликнул Гариб. И Гариб с Сахимом повернули обратно, направляясь к своему стану. И над ними опустился вечер, и они не сходили со спин коней, пока не подъехали к долине, где были те люди. И тогда они услышали ржанье коней во мраке ночи, и Сахим сказал: «О брат мой, это мой отец и его люди притаились в этой долине. Отъедем же от долины в сторону». И Гариб сошёл с коня и, бросив поводья своему брату, сказал: «Стой на месте, пока я не вернусь к тебе». И пошёл и увидел тех людей, и оказалось, что они не из его стана. И Гариб услышал, что они упоминают о Мирдасе и говорят: «Мы убьём его только в нашей земле». И он понял, что Мирдас лежит у них связанный, и воскликнул: «Клянусь жизнью Махдии, я не уйду, пока не освобожу её отца, и не буду её огорчать!»
И он до тех пор искал Мирдаса, пока не нашёл его, – а он лежал связанный верёвками. И тогда Гариб сел подле него и сказал: «Да спасёшься ты, о дядюшка, от этого позора и уз!» И когда Мирдас увидел Гариба, разум вышел из него, и он воскликнул: «О дитя моё, я под твоей защитой! Освободи меня по долгу воспитания». – «Когда я тебя освобожу, ты отдашь мне Махдию?» – спросил Гариб. И Мирдас сказал: «О дитя моё, клянусь тем, во что я верю, ода будет твоя, пока длится время!»
И тогда Гариб развязал его и сказал: «Иди к коням, твой сын Сахим там». И Мирдас ускользнул и пришёл к своему сыну Сахиму, и тот обрадовался ему и поздравил его со спасением. А Гариб развязывал одного человека за другим, пока не развязал девяносто всадников и все они оказались далеко от врагов. И Гариб прислал им доспехи и коней и сказал: «Садитесь на коней и рассыпьтесь, окружая врагов, и кричите, и пусть ваш крик будет: „О семья Кахтана!“ А когда враги очнутся, отдалитесь от них и рассыпьтесь вокруг них».
И Гариб выждал до последней трети ночи и закричал: «О семья Кахтана!» И его люди тоже закричали единым криком: «О семья Кахтана!» И горы ответили им, и врагам показалось, что эти люди на них набросились. И все они схватили оружие и накинулись друг на друга…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.